читать дальшечитать дальшеЧитать
Не нравится мне это. Похоже на ловушку, но я получил приказ. Вдвигаюсь
в комнату, и шлюзовый затвор закрывается за мной.
Я тщательно осматриваю окрестности. Нахожусь в помещении, размеры
которого составляют: длина - сорок целых восемьдесят одна сотая метра;
ширина - десять целых тридцать пять сотых метра; высота - четыре целых
двенадцать сотых метра. Здесь нет других отверстий, за исключением того,
через которое я въехал. Пол и потолок покрыты пятисантиметровым слоем
брони, изготовленной из кремнистой стали, под которой находится
десятисантиметровый слой свинца. Помещение заставлено громоздкой
аппаратурой. Энергия течет по массивным экранированным собирательным
шинам. Из-за недостатка энергии я сейчас медлителен; осмотр комнаты занял
ноль целых восемь десятых секунды.
Замечаю движение тяжелой механической руки на шарнирах, которая
смонтирована надо мной. Она начинает вращаться и раскрывается.
Предполагаю, что могу быть подвергнут нападению, и решаю передать рапорт о
текущем положении. Так трудно сосредоточить внимание...
Я понижаю чувствительность внешних сенсорных систем, устанавливаю
опорные перемычки и переключаюсь на секцию интроспекции. Повсюду тьма и
неопределенность. Помню, что когда-то это выглядело как огромная пещера,
сверкающая яркими полосами невидимых красок...
Теперь все иначе. Я ощупью пробираюсь во мраке, шаря по онемевшим
электрическим контурам и посылая проверочные импульсы до тех пор, пока не
нащупываю контакт с моим передающим блоком. Мне не приходилось им
пользоваться с... Не могу вспомнить. Блоки памяти остаются черными и
неактивированными.
"Командная Единица, - передаю я. - Командная Единица, прошу разрешения
передать сообщение по УКВ".
Жду, рецепторы насторожены. Мне не нравится ждать вслепую, как того
требует четвертьсекундное запаздывание в цикле действие - ответное
действие. Хочется, чтобы мои товарищи по Бригаде были рядом.
Я опять посылаю вызов, жду, потом продолжаю на УКВ:
"Эта позиция надежно защищена, имеются механизмы, способные вести
наступательные действия. Путей отступления нет. Требуется совет".
Снова жду, повторяю рапорт - ответа нет. Я отрезан от Командной
Единицы, от товарищей по Динохромной Бригаде. Электрическое напряжение во
мне увеличивается.
Я ощущаю в глубине себя щелчок, и слабый, но ободряющий скачок
напряжения озаряет тусклым светом мрак пещеры и немного возвращает к жизни
мои компоненты, о которых я забыл. Автоматически включается аварийная
батарея.
Понимаю, что мои оборудование и аппаратура серьезно повреждены. Я
собираюсь потратить еще несколько секунд на обнаружение и устранение
неполадок, отремонтировать то, что поддается восстановлению. Не в
состоянии понять, какой несчастный случай мог произвести во мне такие
повреждения. Я не могу вспомнить...
Пробираюсь по мертвым ячейкам, проверяя их.
"...выведена из строя. Навести 09-ю на цель; 0,8-миллисекундный
импульс, приближаются бронетанковые войска..."
"...солнце слепит визуальные датчики; установить светофильтр N_7".
"...478,09; 478,11; 478,13; цель!.."
Ячейки не повреждены. Каждая хранит свой фрагмент сенсорной записи.
Повреждены более глубокие уровни. Я проверяю главный рефлекторный ввод.
"...главный боевой контур, отклю..."
Что-то есть - приказ, на рефлекторном уровне! Я продвигаюсь глубже,
фиксируя и в случайном порядке извлекая информацию из мнемонических ячеек,
выискивая путеводную нить.
"...ысадиться. Заместителем назначается Боевая Единица..."
"...чувствительность один-ноль-три. Реакция возбуждение-отклик
отрицательная..."
"Контрольный перечень завершен, донесение отрицательное..."
Продолжаю проверку, выискивая повреждение. Я обнаруживаю выведенный из
строя переключатель в ремонтной панели. Он не работает - что-то заело. Я
должен быстро замкнуть его. Вливаю в него энергию, и сумрак в пещере моего
разума сгущается почти до кромешной тьмы. Переключатель срабатывает,
появляется мощный поток электронов, и в пещере разума появляется жизнь -
светящиеся линии и точки псевдосияния. Это еще нельзя сравнить с ярчайшим
великолепием моей полной мощи, но цепи работать будут. Я опять проснулся.
Наблюдаю за действиями раскрывающейся механической руки. Она движется
медленно, нескоординированно, чисто автоматически. Мне нет необходимости
постоянно следить за рукой, и я переключаю внимание на другие проблемы. У
меня есть несколько секунд до того, как рука займет атакующее положение, и
если я хочу быть готовым к нападению, нужно кое-что сделать. Я выстреливаю
в черные провалы банков памяти серии проверочных импульсов и устанавливаю,
что 98,92% ячеек целы; они всего лишь разобщены.
Механическая рука медленно раскачивается надо мной. Анализирую
траекторию ее движения и вижу, что та скоро обрушится на мои гусеницы. Я
провожу зондирование и обнаруживаю лишь простой гидравлический таран.
Слишком примитивный механизм для нападения на Боевую Единицу Модель XXXI,
пусть даже с неработающими ячейками памяти.
Тем временем быстро провожу полную проверку всех систем. Что-то есть...
Отключенный переключатель-прерыватель, используемый только во время
ремонта. Я думаю об одной из ячеек, обследованной мной ранее, и неожиданно
до меня доходит, что означает ее содержимое. "Главный боевой контур
отключен..." Мое сознание тогда было на низком уровне и поэтому не
зарегистрировало это сообщение. Торопливо дергаю прерыватель, замыкая
цепь. Я ведь мог отправиться в бой с отключенным боевым контуром!
Механическая рука готова к нападению. Я неторопливо перемещаюсь в
сторону и регистрирую грохот, сопровождающий мое движение. Механическая
рука, нацеленная в пустоту, тупо застывает, затем поворачивается. Время ее
реакции вызывает жалость. Я включаю программу хаотического маневрирования
и снова обращаюсь к проверке своих систем. Обнаруживаю еще одну темную
зону. Провожу зондирование и ощущаю смутную неопределенность. Я не в
состоянии с ходу определить, какие мои компоненты заключены в этой темной
зоне, но понимаю, что именно из-за нее блокирована связь с Командной
Единицей. Я отключаюсь от испорченных ячеек, оставив надежду немедленно
связаться с командованием.
Я сделал все, что мог, дабы привести себя в боевую готовность. Утрачены
мои блоки памяти, связь с командованием отсутствует, и запасы энергии
крайне ограничены - но я по-прежнему остаюсь Боевой Единицей Динохромной
Бригады. Моя наступательная мощь ничуть не пострадала, и сенсорные датчики
вполне работоспособны. Я готов.
Вторая механическая рука тоже пришла в движение и, раскачиваясь,
неторопливо следует за мной по пятам. С легкостью уклоняюсь от нее и снова
регистрирую грохот, сопровождающий мое движение. Я вспоминаю приказ,
отправивший меня сюда, с ним связано нечто очень странное. Активирую
каскады оперативной памяти, нахожу ячейку, в которой хранится запись
мгновений, предшествовавших моему появлению в комнате с металлическими
стенами.
Тьма, неопределенность, расплывчатость, на смену которым внезапно
приходит излучение в узком диапазоне частот. Это приказ, в сопровождении
помех исходящий из центра связи с командованием, _из заблокированных
секторов_. Моя Командная Единица не отдавала этот приказ, он поддельный. Я
попался во вражескую ловушку. Меняю настройку, пытаясь углубиться в
прошлое чуть дальше, но ничего не обнаруживаю. Складывается впечатление,
что мое существование началось с того, что был отдан этот злополучный
приказ. Продолжаю выборочное сканирование ячеек оперативной памяти, но
ничего, кроме обычных сигналов сенсорных датчиков, не обнаруживаю. Я уже
готов бросить бесполезные поиски, когда неожиданно натыкаюсь на запись
ряда эпизодов, которые приковывают к себе внимание.
Я стою на стоянке среди других Боевых Единиц. Идет сильный дождь, и
вижу, как потоки воды стекают по ржавому боку ближайшей Боевой Единицы.
Мой сосед явно нуждается в срочном ремонте. Замечаю, что его антенны
отсутствуют, а на их месте торчит грубо приваренная ржавая штуковина. Я не
чувствую тревоги, воспринимаю это как данность. Активирую привод двигателя
и качусь вперед. Я чувствую, как другие Боевые Единицы молча движутся
рядом со мной.
А дальше - сплошные помехи и искажения...
Запись в блоке памяти кончилась. Все остальное сожжено. Что же все-таки
случилось с нашей Бригадой?
Я неожиданно воспринимаю серию колебаний на звуковой частоте. Быстро
настраиваюсь и устанавливаю источник звуков - он находится в том пористом
участке высоко на стене из кремнистой стали.
- Боевая Единица! Оставайся на месте и не двигайся!
Голос принадлежит живому существу, состоящему из органических
компонентов, но не моему командиру. Я игнорирую приказ. Враг больше не
поймает меня в ловушку. Чувствую местонахождение проводов, идущих к
микрофону, и тот сплав, из которого они состоят. Навожу луч на цель,
фокусирую его, следуя вдоль кабеля. Из громкоговорителя доносится вопль -
это жар, наведенный мною, достиг того существа, которое сидит за
микрофоном. У меня наступает мгновение триумфа.
Затем я снова удостаиваю внимания тупые механизмы, расположенные в
комнате.
Огромный механизм, установленный на рельсах, идущих к центру комнаты,
неожиданно приходит в движение. Скользит по рельсам ко мне. Я обследую его
и обнаруживаю, что тот несет на себе турель, оборудованную
высокоскоростными фрезами. Я думаю, не сжечь ли его потоком частиц большой
энергии, но в то же самое время высчитываю, что это будет непрактично.
Ведь тогда не только уничтожу режущую аппаратуру, но и, скорее всего, лишу
себя запаса энергии.
Вслед за механизмом по рельсам, извиваясь, тянется питающий кабель. Я
совершаю маневр уклонения от противника и одновременно изучаю строение
кабеля. Похоже, это всего лишь обычная плетеная проволока. В нетерпении
направляю на кабель узкий луч и вижу, как тот начинает светиться - сначала
желтым, затем белым и голубым - и стекает вниз дождем расплавленных
капелек металла. Но должен признать, мое поведение было не очень-то
мудрым. У меня слишком мало энергии, чтобы ее так бездарно разбазаривать.
Отодвигаюсь в сторону, оказываясь вне пределов досягаемости двух
механических рук, которые все еще маневрируют, пытаясь поймать меня.
Предпочитаю наблюдать за резаком. Поравнявшись со мной, он останавливается
и поворачивает в мою сторону турель с фрезами. Я жду.
Теперь приходит в действие грейфер, который свисает с направляющей,
проходящей почти под самым потолком. Грейфер представляет собой крупную
тяжелую клешню из кремнистой стали. Я уже видел подобные устройства,
только несколько меньшие по размерам. Их монтируют на Боевых Единицах
специального назначения. Такие устройства весьма полезны для демонтажа
антенн, перерезания гусеничных траков и выполнения других подобных задач.
Я не пытаюсь отсечь эту клешню: сознаю, что расход энергии будет слишком
велик. Вместо этого излучаю пучок ультразвуковых колебаний, нацелив его на
механические шарниры грейфера. Металл нагревается быстро, раскаляется
докрасна. У металла высокий коэффициент теплового расширения, и шаровые
шарниры протестующе визжат, и их заедает. Я направляю дополнительную
порцию тепла и намертво завариваю шарниры. Отмечаю, что с того момента,
как шлюзовой затвор закрылся за мной, прошло двадцать восемь секунд. Я
начинаю уставать от заточения.
Грейфер качается уже надо мной, неуклюже маневрируя из-за поврежденных
шарниров. Струи жидкого воздуха, направленной под большим давлением,
вполне хватило бы, чтобы полностью вывести грейфер из строя.
И опять я испытываю потрясение. Несмотря на приказ-импульс, струя
жидкого воздуха так и не ударила. Я зондирую неработающий блок и
обнаруживаю лишь его остатки, грубо обрезанные, со следами примитивной
сварки. Торопливо вытягиваю сканер, чтобы обследовать свой корпус. И от
увиденного я потрясенно застываю.
Мой корпус, мой прекрасный корпус из хромистой брони весь покрыт
вмятинами, крупными и мелкими оспинами коррозии и растрескавшимся слоем
матовой черной краски. Главные орудийные установки отсутствуют, на их
месте - черные дыры. А на некогда гладкой и блестящей орудийной башне
разрослись заросли ржавчины. Рыжие подтеки сбегают по бокам до самых
гусениц, часть траков которых свободно болтается. Теперь понятно, откуда
исходит тот грохот, который, к моему удивлению, слышался всякий раз, когда
я двигался.
Но я не способен бездействовать, когда на меня нападают. Пусть даже
лишился могучих излучателей ионов, дезинтеграторов и энергетических
экранов, но боевой-то дух остался!
Боевая Единица Модель XXXI - это лучшая военная машина, которую
когда-либо видела Галактика за все время существования. Нейтрализовать
меня отнюдь не легко. Но я очень хочу услышать голос командира...
Огромный резак скользит туда, где механическая рука держит меня. Я не
оказываю ей сопротивления, направляю поток электроэнергии в аккумулятор,
удерживаю ее там, пока провода не начинают искрить, потом во вспышке
высвобождаю. Резак взбрыкивает и намертво останавливается. Теперь можно
заняться механической рукой.
Я был создан, чтобы поражать и уничтожать величайшие военные машины и
механизмы, но я реалист. Сейчас, когда стал столь слаб и немощен, этот
простейший автомат представляет угрозу, и необходимо разобраться с ним.
Используя те внутрикорпусные сенсоры, которые остались в работоспособном
состоянии, исследую импульсы, исходящие от мотора. Я, обрабатывая 31.315
импульсов, отмечаю их действенность и высчитываю свои механические
резервы. Этот поверхностный осмотр продолжался более секунды, но лишенная
разума механическая рука не воспользовалась моей занятостью и потеряла
преимущество.
На месте привычного набора втяжных принадлежностей я нахожу только
неповоротливые хватательные клешни, резаки и гидравлические ударные
приспособления, малопригодные для Боевой Единицы. Однако выбора нет,
придется как-то выкручиваться. Вытягиваю две хрупкие клешни, ухватываюсь
за мощную механическую руку, которая удерживает меня, и использую их как
рычаг. Враг, замедленно реагируя, отдергивается, волоча меня за собой.
Грубой силы противнику не занимать. Беру его выше и ниже кистевого шарнира
и отгибаю кисть назад. Противник реагирует с огромным запозданием - целых
три десятых секунды; пытается вырваться из захвата. Я, разумеется, ожидал
этого, быстро отодвигаюсь в сторону, позволяя шарнирному суставу самому
сломать себя о мою вытянутую клешню. Выстреливаю отсекающий пиропатрон и,
клацая, откатываюсь назад, оставив ампутированную клешню крепко цепляться
за поломанную механическую руку. Это был храбрый противник, но слишком уж
неуклюжий. Я занимаю позицию недалеко от стены.
Опираясь на крайне скудные данные, извлеченные из банков оперативной
памяти, пытаюсь проанализировать ситуацию, в которой оказался. Однако
информации слишком мало. Внешний вид корпуса указывает на то, что после
предыдущего осмотра прошло очень много времени. В гештальт моей личности
входит и облик - безупречная совершенная Единица, чей корпус украшают лишь
почетные и поэтому заботливо сохраняемые боевые шрамы да награды за
прошедшие сражения - кресты из золота и эмали, тщательно приваренные к
орудийной башне. И сразу же понимаю, где могу отыскать ключ к
происходящему. Я фокусируюсь на личностном центре - базовых информационных
ячейках, без которых не существовал бы как единое целое. В этих ячейках
хранится простейшая информация без всяких подробностей. Тут же содержатся
данные о боевых наградах. Я открываю личностный центр и направляю в него
воспринимающий импульс.
Осознавание. Непостоянное, меняющиеся формы. Излучения на разных
волнах. Это - свет... Это - звук... Радуга красок. Диапазон звуков.
Твердый - мягкий; большой - маленький; здесь - там...
...Голос моего командира. Преданность. Повиновение. Чувство локтя...
Быстро проскакиваю через базисные установочные данные к моей
самоидентификации.
Я сильный. Гордый. Способный. У меня есть обязанности, я хорошо
справляюсь с ними. Я в ладу с самим собой. Мои контуры сбалансированы,
токи вхолостую крутятся внутри меня. Я жду...
...Боюсь, что обо мне забудут. Хочу выполнять свои обязанности. Это
очень важно, что я не позволяю себя уничтожить.
Продолжаю сканировать. Ищу секцию впечатлений и переживаний.
Вот она...
В одной шеренге с боевыми товарищами я стою на покрытой шрамами
равнине. Приказ отдан, и из моего громкоговорящего устройства льется
боевой гимн Бригады. Мы стоим замерев и воспринимаем контуры музыки и ее
рисунок так, как это было записано в наших центрах морального состояния и
боевого духа. Символ "Ритуальный Танец Огня" ассоциирован у меня с
музыкой-абстракцией, выражающей боевой дух нашей древней Бригады. Она
напоминает нам об одиночестве победы, пустоте притязаний, когда рядом нет
хорошего, умелого врага. Говорит, что мы - Динохромные, древние и
заслуженные.
Командир стоит рядом. Он прикладывает медаль к моей орудийной башне, и,
повинуясь приказу, я привариваю ее. Теперь мои товарищи тоже транслируют
боевой гимн, и я заново переживаю тот эпизод...
Двигаюсь мимо почерневшего собрата, посылаю ему опознавательный сигнал,
получаю короткий импульс в ответ. Мой товарищ отошел в тыл, так потребовал
его центр самосохранения. Успокаиваю его и продолжаю двигаться дальше.
Этот собрат был четвертым пострадавшим, которого я встретил на своем пути.
Никогда прежде Динохромная Бригада не сталкивалась с таким противником. Я
произвожу расчеты, и получается, что наше наступление захлебнется, если
огневая мощь противника не будет подавлена. Засекаю приближающуюся ракету,
определяю ее траекторию и подрываю боеголовку без всякого ущерба для себя
на высоте 2704,9 метра. Точка, из которой была выпущена ракета, находится
ко мне ближе, чем к моим собратьям. Запрашиваю разрешение отвлечься от
основного задания и подавить ракетную батарею. Разрешение получено. Обхожу
батарею с фланга, преодолеваю разбитый каменистый склон. Наталкиваюсь на
пучок высокотемпературных лучей и нейтрализую его. Затем отражаю залп из
минометов, пытающихся пробить мою защиту, но атака против меня
усиливается. Для создания заградительных помех привожу в действие
резервные контуры, но защитные возможности почти на исходе. Я должен
приступать к активным действиям.
Включаю высокую скорость, прокладываю глубокую колею в почве из
глинистого сланца, гусеницы горят и дымятся. Заградительный минометный
огонь с частотой десять выстрелов в минуту теперь не помеха, но такая
высоченная скорость губительна для двигательной установки. Чувствую
усталость металла, опасные уровни перегрева подшипников. Я должен
уменьшить скорость.
Оказываюсь почти рядом с огневой позицией врага. Рывком за двенадцать
секунд я преодолел милю, и минометный огонь, теперь совершенно
неэффективный, стихает. Ощущаю поток жесткой радиации и поднимаю
отражательные экраны. Эта атака меня путает: жесткая радиация при
соответствующем уровне и концентрации может добраться даже до моего центра
самосохранения. Но я должен продвигаться вперед. Думаю о собратьях, о
четырех могучих воинах, потерявших гусеницы и ждущих помощи. Отступить мы
не можем, не имеем права. Я ненадолго приоткрываю щель размером с
булавочную головку и успеваю выстрелить радарный импульс, привести в
действие пусковую установку и открыть огонь из главного калибра.
Командир наверняка поймет, что у меня не было времени обращаться за
разрешением. Минометам пришлось заткнуться.
Радиация на мгновение исчезает, потом появляется снова. И хотя теперь
слабее, чем раньше, но уровень все еще остается опасным. Пора переходить в
атаку и наконец ликвидировать ракетную установку. Я взбираюсь на вершину
небольшого холма и вижу ее перед собой: шахтного типа, упрятана глубоко в
скале. Ее пасть зияет в опаленной лаве. Я решаю бросить в шахту небольшую
термоядерную бомбу и, приготовив бомбу, двигаюсь вперед. И в это время на
меня обрушивается град термитных снарядов. Корпус поражен во многих
местах; я посылаю командные импульсы вспомогательным орудиям, но
прерыватели повреждены; радар бесполезен - наружные экраны расплавились и
покрыли обшивку непроницаемым поглощающим слоем. Враг ловок - одним ударом
он отразил мою атаку.
Я зондирую местность и определяю нахождение пусковой шахты. Подаю
энергию на гусеницы - они оплавлены, я не в состоянии двигаться. Но нельзя
же стоять на месте и ждать, когда ударит второй залп! Мне это совсем не
нравится, но я вынужден решиться на отчаянный шаг - отстреливаю гусеницы.
Отдача заставляет меня подпрыгнуть - и как раз вовремя. Из свежей
воронки хлещут языки пламени. Неуклюже маневрируя, я со скрежетом качусь
вперед на ведущих колесах. Прямо над зияющей пастью пусковой шахты
останавливаюсь. Используя контакт между металлом корпуса и металлом шахты,
я посылаю вниз зондирующий импульс.
Снаряженная ракета выдвигается на боевую позицию, и в то же время
срабатывает аварийный контур. Команда запуска ракеты отменяется, и серия
зондирующих импульсов, направленных снизу, облизывает мой корпус. Но я
твердо стою на месте.
До тех пор, пока намертво закупориваю пусковую шахту, она выведена из
строя. Докладываю командиру обстановку. Радиация по-прежнему остается на
высоком уровне, и надеюсь, что мне недолго придется ждать помощи.
Наблюдаю, как мои собратья окружают противника, и он вынужден
утихомириться...
Я обрываю контакт с личностным центром. И так потрачено непозволительно
много времени. Теперь я хорошо понимаю, что нахожусь в опорном пункте
врага, меня поймали в ловушку и подбили. Пораженный коррозией корпус
подсказывает, что с тех пор прошло очень много времени. После каждой
военной операции я получал на базе полное техническое обслуживание, меня
ремонтировали, возвращая и лоск, и красоту, и боевые характеристики.
Потребовались годы забвения и отсутствия ухода, чтобы довести мой корпус
до такого состояния. Очень хочу знать, как долго я пробыл в руках врага и
как попал сюда.
Вдруг появляется еще одна идея. К металлической стене, у которой стою,
я протягиваю сенсорный щуп и нахожу провода, которые ранее сжег. Сразу же
устремляю свое сознание вдоль них и оживляю отдаленный микрофон, расправив
его выключатель. Улавливаю шорох движущихся газов, решетку из молекул
неметалла. Я увеличиваю чувствительность, слышу скрип и щелканье, с
которыми происходит сжатие протоплазматических стяжек, и потрескивание
нервных импульсов. Возвращаюсь в диапазон звуковых частот и жду. Засекаю
низкочастотные модулированные колебания воздуха, настраиваюсь на них и
подгоняю регулятор времени под темп человеческой речи. Я сравниваю
звуковой рисунок с теми, что хранятся в моем каталоге языков, и перевожу
чужие слова.
- ...невероятная слепота. Ваши оправдания...
- Мой генерал, я вовсе не оправдываюсь. Только сожалею, что из нашей
попытки ничего не вышло.
- Ничего не вышло?! Инопланетная машина уничтожения активировалась и
действует в самом сердце Исследовательского Центра!
- У нас нет ничего сравнимого с ней. Я считал, что это счастливая
возможность получить таким образом преимущество...
- Слепой идиот! Подобные решения может принимать только подразделение
планирования. Я не принимаю на себя ответственность...
- Но в этих старых корпусах машин, которые попусту гниют на стоянке,
содержатся невероятные сокровища психотроники...
- В них содержатся разрушение и смерть! Они продукт инопланетной науки,
все тайны которой мы, даже учитывая наши достижения, никогда не сможем
познать!
- Однажды уже пользовались этими машинами для демонтажа зданий. Сняли с
них все вооружение, и они были относительно безвредны...
- Эта "безвредная" Боевая Единица уже уничтожила половину оборудования
в нашей самой лучшей дезактивационной лаборатории! Она может даже
вырваться на свободу...
- Это невозможно! Я уверен...
- Молчать! У вас есть пять минут, чтобы остановить ее. В любом случае
вы уже покойник, но так, может быть, заработаете себе быструю и легкую
смерть.
- Ваше Превосходительство! Возможно, мне еще удастся подчинить машину
себе! Ведь она повиновалась моей первой команде и въехала в лабораторию. Я
уже кое-что знаю о ней. Изучил ее управляющие центры, отключил банки
памяти и большую часть основных цепей. Она должна стать покорным рабом!
- Вы потерпели неудачу и понесете наказание. И боюсь, мы все будем
наказаны.
Дальше наступило молчание. Я мало что вынес из этого разговора. Нужно
найти способ выбраться отсюда. Отъезжаю от стены и провожу зондирование,
пытаясь отыскать слабое место. Его нет.
Множество шарнирных панелей раскрывается вокруг меня, окружая со всех
сторон. Жду, что будет дальше. Сверху падает металлическая сеть и
полностью накрывает меня. Замечаю, что к ней подсоединены толстые провода,
идущие от электрических батарей. Не могу поверить, что враг способен так
грубо ошибиться. А потом ощущаю плотный высоковольтный поток.
Я с благодарностью принимаю его, распахнув настежь хранилища и впитывая
животворную энергию. А чтобы обмануть противника, демонстрирую ему разряд
в виде короны и, словно мучаясь, скрежещу ведущими колесами. Энергия
продолжает перетекать в меня. По электропроводке я посылаю сенсорный
импульс, засекаю источник электроэнергии, намертво запаиваю все
выключатели, прерыватели и предохранители. Теперь электричество отключить
нельзя. Я блаженствую, купаясь в нежданном потоке энергии.
Внезапно осознаю, что секция интроспекции отмечает серьезные изменения,
происходящие внутри меня. По мере того как во мне быстро увеличиваются
запасы энергии, все новые и новые контуры подсоединяются к сети
управления. Внутри той тусклой пещеры разума появляется яркий свет, и я
понимаю, что мои потенциальные и доселе скрытые возможности теперь
доступны для использования. Тысячи сверкающих линий сияют там, где прежде
слабо мерцала лишь одна нить, и я чувствую, как самосознание
распространяется по мириадам запасных расчетных, интегрирующих и сенсорных
центров. Наконец-то я полностью оживаю.
Посылаю импульс на волне нашей Бригады, отклика нет. Я жду, аккумулирую
энергию, снова повторяю попытку. И испытываю триумф, когда из безграничной
дали приходит ответный сигнал. Его послал мой собрат, находящийся в
глубоком коматозном состоянии и заблокированный в центре самосохранения. Я
опять шлю вызов, на этот раз присовокупив к нему сигнал бедствия. Теперь
получаю два сигнала - оба слабые и оба от центров самосохранения. И все же
они ободряют - как бы плохо ни было, я уже не одинок.
Просчитываю свои возможности, потом снова обращаюсь к собратьям, прошу
их объединить усилия, скомбинировать оставшиеся возможности генерировать
поля и послать импульс для засечки их местоположения. Они соглашаются, и я
еле чувствую почти неощутимое прикосновение. Но все же беру пеленг и
определяю дальность. Всего лишь 224,9 метра! Просто невероятно. Исходя из
мощности сигнала, я считал, что он послан с расстояния по меньшей мере
двух тысяч километров. Соратники явно на грани затухания.
Мне не терпится, но жду, стремясь полностью запастись энергией. Медная
сетка, опутывающая меня, полностью расплавилась и стекла на пол по бокам.
Чувствую, что вскоре аккумуляторы будут полностью заряжены. Готов
действовать.
Я посылаю электромагнитные импульсы по проводам к источнику тока,
который находится в четверти километра от меня. Нахожу и отключаю
необходимое количество поглощающих радиацию устройств и немедленно
поднимаю антирадиационные экраны, защищаясь от волны радиации, которая
пробилась сквозь освинцованные стены помещения. Радиация омывает меня, и
колесами ощущаю приближение ударной волны. Стены вздуваются, и их уносит
прочь. Я один под черным небом, к которому поднимается кипящий,
сверкающий, слепящий огненный гриб. Мне потребовалось почти две минуты,
чтобы сориентироваться, оценить ситуацию и вырваться из тюрьмы.
Двигаюсь по обломкам, следуя к точке, координаты которой засек с
помощью собратьев. Прощупываю радаром местность перед собой и запоминаю
ее. Никаких помех не обнаруживаю. Миновав пустырь, покрытый старыми
осколками снарядов и раскрошенными в пыль остатками стен, - явно здесь
когда-то разыгралось жестокое сражение, - оказываюсь на заброшенной,
полуразбитой стоянке. На развороченном асфальте лежат остатки ангаров, а
за ними в ряд выстроились темные смутные силуэты.
Мне не требуется прощупывать их радаром, и так знаю, что нашел
товарищей по Динохромной Бригаде. Иней ложится на мои сканеры, и я делаю
короткую паузу, чтобы подогреть их и очистить. Объезжаю кругом шеренгу
собратьев, прощупываю местность до линии горизонта в поисках следов
вражеской активности, потом настраиваюсь на волну Бригады. Я посылаю
пробный импульс, потом усиливаю его и повторяю. Антенны настроены даже на
самый тихий отклик. Первыми откликаются те двое, с которыми я связывался
из вражеской тюрьмы. За ними отвечает еще один и еще... Мы должны
подготовиться как можно лучше к тому времени, когда враг перейдет в
контратаку.
Из двадцати Боевых Единиц нашей Бригады здесь находится четырнадцать.
После задержки в 0,9 секунды все друзья, кроме одного, отвечают. Я
инструктирую их, затем по очереди подъезжаю к каждому, вытягиваю
контактный провод и насыщаю энергией командные центры. Боевые Единицы
оживают, оценивают свое состояние, отдают рапорты. Мы радуемся встрече и
одновременно скорбим по молчащему собрату.
Теперь я предпринимаю беспрецедентный шаг. У нас нет связи с
командиром, а без руководства мы погибнем. Однако я разбираюсь в
сложившейся ситуации и уже рассчитал, как мы должны действовать. В связи с
этим принимаю командование на себя и действую как командир. Уверен, что он
поймет необходимость и неизбежность этого шага, когда связь с ним будет
восстановлена.
Я обследую каждую Боевую Единицу и устанавливаю, что мои товарищи
находятся в таком же состоянии, как и я. Они лишены возможности вести
наступательные действия, а вместо боевых орудий у них теперь нищенский
набор грубых механических придатков. Совершенно очевидно, что мы были
рабами, безмозглыми автоматами с отключенными личностными центрами.
Собратья по Бригаде принимают мое командование без вопросов и
возражений. Они, конечно же, все рассчитали и пришли к выводу о
необходимости быстрых и решительных действий. Выстраиваю Боевые Единицы в
ряд, переключаюсь на замедленный режим времени, и мы начинаем движение. Я
чувствую, что вражеское население концентрируется на расстоянии 23,45
километра от нас. Туда мы и нацелим атаку. Похоже, других сооружений в
радиусе действия моих детекторов нет.
Исходя из уровня технологии врага, о котором я могу судить по
механизмам в дезактивационной лаборатории, я рассматриваю возможность
того, что нас ждет какая-то ловушка. Но вероятность не превышает 0,00004.
Мы опять переходим на ускоренный режим времени. Приближаемся, окружаем
купол и прошиваем его огнем из передних батарей. Сопротивление не оказано.
Мы встречаемся на электростанции, и, пока соратники пополняют запасы
энергии, я занимаюсь тем, что произвожу соединения, которые требуются для
следующего мероприятия. Мне приходится менять схему и с большими
сложностями заменять некоторые детали на их аналоги, но через сорок две
секунды я добиваюсь успеха. На проверку работоспособности устройства трачу
0,34 секунды, затем передаю в эфир Бригадный сигнал бедствия. Я транслирую
его в течение 0,008 секунды, затем перехожу на прием. Тишина. Снова
передаю сигнал бедствия, перехожу на прием, а мои товарищи в это время
производят рекогносцировку, отдают мне рапорты и ремонтируют себя.
Опять перехожу на замедленный режим времени, переключаю передачу
аварийного сигнала на автоматику с автоматическим же отслеживанием ответа
и перевожу большинство контуров в режим ожидания. Я отдыхаю.
Спустя 2 часа 43,7 минуты автоматика отслеживания ответа возвращает
меня в активное состояние. Я записываю послание:
"Привет, Пятая Бригада! Где вы? Пятая Бригада, где вы? Ваш сигнал очень
слаб. Прием".
В этом послании есть много такого, что мне непонятно. Изменена даже
сама грамматика языка. Прибегаю к помощи аналитического контура,
устанавливаю рисунок звуковых отличий, перевожу их значение. В послании
нарушена обычная модель отклика на сигнал бедствия. Кроме того, в нем
просят сообщить наши координаты, хотя в просьбе о помощи содержатся все
необходимые данные. Я требую сообщить мне идентификационный код.
Опять ожидание продолжительностью два часа сорок минут. Подтверждение о
приеме моего требования получено. Остаюсь на приеме. Собратья передают мне
свои выводы, я усваиваю данные и прихожу к заключению, что такой угрозы
нападения, на которую мы бы не успели отреагировать, в настоящее время не
существует.
Наконец получаю сигнал с идентификационным кодом моей Командной
Единицы. Это запись, а не живая передача, но я запрограммирован
повиноваться ей. Потом получаю устное послание.
"Пятая Бригада, слушайте внимательно". - Странная инструкция,
обращенная, думаю, к психотроническому контуру. - "Говорит ваша новая
Командная Единица. С тех пор, как был получен ваш последний рапорт, прошло
очень много лет. На время полной переориентации я являюсь вашим новым
командиром. Поскольку прохождение сигнала в оба конца занимает сто
шестьдесят минут, не пытайтесь ответить, пока я не перейду на прием.
С тех пор, как вы последний раз участвовали в боях, ситуация
кардинально изменилась. Согласно записям, когда ваша Бригада проходила
капитальный ремонт в базовом лагере, враги застали ее врасплох и полностью
нейтрализовали. После этого мы потерпели ряд крайне серьезных поражений.
Однако сейчас мы на равных сражаемся с противником. Вернее, не сражаемся,
поскольку боевые действия в настоящий момент не ведутся. Такое положение
дел продолжается уже более двух столетий.
Вы бездействовали около трехсот лет. Все другие Бригады храбро
сражались и доблестно погибли в боях. Остались только вы.
Ваше появление и восстановление могут переломить ход войны. И мы, и наш
враг сейчас отброшены на доядерный технологический уровень. Мы еще можем
построить сверхсветовые передатчики, которые и уловили ваши сигналы. Но
передвигаться быстрее света мы уже не в состоянии.
Поэтому я приказываю вам до прибытия вспомогательных сил закрепиться
там, где сейчас находитесь, и оборонять это место, пусть даже ценой
собственной гибели. Все атаки отбивать, ни в какие переговоры не
вступать".
Я отвечаю, подтверждаю прием инструкций. Полученные известия потрясли
меня, но связь с Командной Единицей здорово ободряет. Отправляю наши
галактические координаты, вычисленные по положению звезд с поправкой на
прошедшие триста лет. Хорошо снова нести службу и выполнять поставленную
задачу.
Анализирую полученное послание и отмечаю несколько интересных фактов,
относящихся к месту, откуда оно было отправлено. Я высчитываю, что на
досветовой скорости спасательная экспедиция доберется до нас через 47,128
года.
А тем временем, поскольку мы получили приказ не снижать уровень
сознания и быть готовыми к отражению атаки, я волен поставить необычный
опыт - следовать случайно выбранной модели поведения собственного
изобретения. Не считаю необходимым исправлять допущенную командованием
ошибку и переводить Бригаду на режим строгой экономии - ведь у нас под
рукой обильные запасы энергии. Кратко обрисовываю собратьям положение дел
и приказываю разойтись и действовать до следующего распоряжения по
собственному усмотрению.
Я рад полученной инструкции - она дает возможность полностью
исследовать ряд проблем, которые давно возбуждают мои контуры
любознательности и познания. Я буду наслаждаться, постигая природу и
происхождение времени и этой противоестественной, так называемой энтропии,
которую конструкторы использовали при создании моих контуров. А
размышления о таких биологических загадках, как смерть и неиспользуемые
возможности протоплазматической нервной системы, могут привести к
некоторым интересным выводам. Сдвигаюсь с места и взбираюсь на небольшую
возвышенность, сознавая, что товарищи повсюду вокруг. У меня огромный
запас энергии, и после жесткого режима экономии, принятого в повседневной
жизни нашей Бригады, мне нужно привыкнуть к этому. Поэтому активирую
ячейки с музыкальными записями и для начала выбираю сюиту из "Арлезианки".
У меня теперь очень много свободного времени, так что я могу познать всю
музыку мира и исследовать мои литературные архивы, в которых есть все.
Выбираю для изучения четыре ближайшие звезды, навожу на них сканер и
запускаю программу анализа данных. Активирую интерпретирующие контуры и
загружаю их различными проблемами, которые я хочу рассмотреть. Когда
придет время, будет несколько очень интересных выводов, о которых я смогу
сообщить своим начальникам-людям.
Умиротворенно жду прибытия спасательной команды...